Назад                                                                                                 Читать дальше

Зима

Зима в армии начинается 15 ноября – со строевого смотра в зимней форме одежды. Хотя в суворовском училище этот процесс идёт несколько быстрее – уже в первый отпуск кадеты поехали в зимней форме одежды.

Вторая четверть началась с приятной новости – первому курсу разрешили увольнения.
Киевляне получили официальную возможность рассчитывать на то, что в конце недели они смогут попасть домой. Остальной народ начал прорабатывать мысль – куда сходить, что посмотреть.

Да и просто необходимо было сменить обстановку. Это ведь не просто – круглые сутки семь дней в неделю сидеть в четырёх стенах и видеть одни и те же лица, пусть даже и дружеские.

Впрочем, уставать и некогда было. Вторая четверть – самая короткая в учебном году и заканчивается она так интересно – к новогодним праздникам. Главное – продержаться.

Зато после праздников в третьей четверти придётся попотеть.

Первая примета зимы в суворовском училище – даже не снег, хотя в этом году он выпал довольно рано – 24 октября, как раз на день рождения Олега Резниченко.

К зимней форме одежды внутри училища полагались сапоги. Конечно же, не солдатские, кирзовые, а вполне солидные юфтевые, поговаривали даже, что это полевые офицерские сапоги.
Главное занятие в день получения сапог – наматывание портянок. Старшина показал, командир взвода потренировал. Пришло время самим попробовать. Кто бы мог подумать, что от простого наматывания портянок можно так устать и практически насквозь пропотеть!

Тут на высоте положения были ребята, жившие в сельской местности и носившие эту обувь с детства. И так же ловко у них получалось намотать портянку, притопнуть ногой, натянуть сапог – и хоть в путь сейчас же.

Так и осваивалась нехитрая солдатская наука.

Наконец-то приступили к давно обещанной стрельбе. Правда, пока только из мелкокалиберной винтовки «мелкашки» ТОЗ-8.

Ожидалась она довольно долго – с начала года занятия по огневой подготовке сводились только к изучению тактико-технических характеристик автомата Калашникова АКМ и тренировке по его разборке и сборке, да ещё, пожалуй, норматив по снаряжению магазина.

Первое занятие с оружием начиналось довольно необычно. Командир взвода майор Ходнев взял автомат и в свойственной ему образной манере объявил:

- Сейчас мы с вами будем изучать устройство автомата. Всё довольно просто, так и можете рассказать своим солдатам, когда будете учить их в войсках. А автомат состоит из трёх составных частей: железяки, деревяки и ременяки. И каким-то образом это всё стреляет.

Потом успокоил немного ошеломлённую аудиторию:

- Ну, а теперь будем изучать по-настоящему. Итак…

И начался вдохновенный рассказ об устройстве одной из самых совершенных машин XX столетия.

В руках офицера автомат, казалось, жил своей жизнью, отзывался на каждое движение руки. Детали, казалось, сами отходили от корпуса оружия и прыгали ему в руку.

О каждой было, что рассказать кроме названия и назначения – какая сталь используется, какая технология применяется при изготовлении.

Урок пролетел незаметно, осев в памяти навсегда. Остался только один вопрос – а получится ли когда-нибудь повторить так же этот рассказ перед своими будущими солдатами?

А в заключение прозвучало мнемоническое правило, позволяющее запомнить составные части автомата, способное выручить и на экзамене, и на занятии:

Сам           - Ствол со стольной накладкой, прицельным приспособлением и прикладом
Коли         - Крышка ствольной коробки
Знать         - Затворная рама
Захочешь   - Затвор
Всё            - Возвратный механизм
Громить     - Газовая трубка со ствольной накладкой
Уметь         - Ударно-спусковой механизм
Ценою       - Цевьё
Малой        - Магазин
будеШь      - Штык-нож

Можно бесконечно спорить, все ли части автомата упоминаются и насколько правильно они отражаются в этом правиле. Но это ведь только шпаргалка, которая всегда с тобой. Нужно только немного подумать.

Потом были занятия по баллистике. Изучение основных понятий - траектория полёта пули, горизонт оружия, точка прицеливания, «ровная мушка» - положение, когда верхний край прицельной планки видится при прицеливании на одном уровне с верхним краем мушки.

Все эти исконно мужские, военные термины становились понятными, и росло убеждение – а ведь действительно, училище-то военное, не какой-нибудь интернат!

Стрельба подошла как итог этих занятий. Тир встретил взвод тишиной, сыростью и застарелым запахом пороха.

Впрочем, народ во взводе собрался не случайный. Кто с отцом – офицером успел побывать на полигоне, понюхать пороха и пострелять хотя бы из пистолета. Кто-то занимался в стрелковом кружке во время учёбы в школе. Сельским ребятам было знакомо искусство охоты, знали с какого конца ружьё заряжать.

Казалось бы – вот оружие, боеприпасы, падай на огневой рубеж и стреляй.

Так нет же! Оказалось, необходимо, прежде всего, научиться изготавливаться для стрельбы, чтобы не падать, как партизан в лесу. Существует определённая последовательность действий, очерёдность докладов, да и стрелять можно начинать только по команде. И не забыть доложить об окончании стрельбы!

Наверное, так лётчики учат порядок включения тумблеров при подготовке самолёта к полёту.
Поначалу даже настроение упало – всё удовольствие от стрельбы убила эта муштра! Положение могла спасти только стрельба, и как можно более результативная.

Наконец, боеприпасы получены. Смена на огневом рубеже. Команда «К бою!».

Изготовились, зарядили оружие, доложили. Команда «Огонь», можно стрелять, и тут приходит понимание, что всё, такое ясное и понятное на плакатах, на практике ещё надо научиться делать.

Никак не получается справиться с дыханием, ствол выписывает восьмёрки вместо того, чтобы смотреть точно в цель.

«Ровная мушка» никак не выравнивается. А целиться куда - в центр круга или под круг? И какая здесь разница?

Что – «объясняли»? А если забылось?

А время ведь идёт – стрелять надо. Да и оценку неплохо бы получить получше.

Палец рвёт спусковой крючок, куда полетела пуля – неизвестно. Отдача бьёт в плечо, резкий запах пороха в воздухе – ну, наконец-то, отстрелялись.

Первый заход пробный, сбегали к мишеням. Да, вроде бы, и ничего! Второй – зачётный. Пять выстрелов – пятьдесят очков, это, если все в «десятку».

На практике же оказалось – если все пять пуль внутри мишенных кругов – уже хорошо. Нашлись умельцы – попали в «молоко» - чистое поле, где не прорисованы круги.

А, в общем-то, молодцы.

Санька Захаров неплохо отстрелялся – 30 очков из возможных 50, второе место во взводе. Первое – у Валика Гришкова. А что же тогда остальные? Тоже не зря старались. Получили практику.

С выпадением снега стало ещё веселее «отмечать» спортивные праздники по воскресеньям.
После завтрака народ получал лыжи, рассаживались по автобусам – в путешествие через весь Киев в Броварской лес, кататься на лыжах.

Военные лыжи – это совершенно особая история. Широкие, тяжёлые, клееные из фанеры, их можно было бы назвать охотничьими, если бы нужно было сделать им комплимент.

Из креплений – алюминиевая дужка, привинченная к лыже. Через одну пару отверстий пропущен ремешок, фиксирующий носок сапога, через вторую – ремешок, фиксирующий пятку. Всё просто и незамысловато. Подгонка возможна только, если ремешки сухие. Мокрые просто в пряжки не проходят.

Все слышали о лыжной мази, но где её взять?

По морозцу и сухому снегу ещё можно пробежать и так, а вот малейшая оттепель – и военный лыжник - как корабль, обошедший вокруг света. Тянет на себе не только свой вес, обмундирование и обувь, но и килограммы снега, налипшие на лыжи снизу и превратившиеся в подобие ледяных подошв.

Да и понятие «покататься» тоже оказалось довольно относительным. К приезду лыжников уже были обозначены старт и финиш, промечена трасса – и добро пожаловать на пять километров.
И хотел бы срезать дистанцию – да куда же в лесу незнакомом сворачивать. Не ровён час – искать будут.

Да и сама лыжная подготовка – без слёз не взглянуть. Украина большая и такая разная. Очень отличаются зимние условия южных и юго–восточных районов от центральных и западных. Поэтому Валик Гришков с Володей Лёдиным вышли в лидеры сразу и финишировали первыми – что значит, с детства на лыжах. Олег Резниченко пришёл третьим за счёт своей конькобежной подготовки, а со временем ещё и в сборную училища попал.

А каково же было Юре Калининскому и Пашке Сафте, жителям Одесской области, пожалуй, и снег – то по-настоящему увидевшим только здесь, в Киеве?

Или жителям Донбасса – Сашке Захарову, Игорю Грецу, Юре Самойленко, Мишке Мацегоре, Сашке Лагуну и ещё куче остальных полуюжан?

Брали усердием, дыханием и настойчивостью. Одно желание было - скинуть с ног эти дрова и бегом по лыжне, лишь бы закончить побыстрее. Да и трасса была не только по равнине – то горка, то овражек. Тут на ровном-то месте еле идешь, а в горку как? Помогали воспоминания о Волке из «Ну, погоди!» - все видели, как он «ёлочкой» в гору взбирался.

А ведь ещё и вниз съезжать.

Одна радость – на финише ждут огромные термоса с горячим кофе и по кусочку хлеба для поднятия сил.

Через неделю – опять лыжный кросс. Мастерства не прибавилось, пришла привычка.

Не только к лыжным кроссам, но и к тому, что в эти дни увольнений не бывает. В училище возвращались поздно, завтра – понедельник, какие уж тут увольнения.

Февраль начался с долгожданного визита Командующего Киевским военным округом генерала армии Герасимова.

Для суворовцев это был первый опыт встречи гостя столь высокого уровня. Стоит ли говорить, что накануне события училище чистилось и драилось, как говорят моряки «от киля до клотика».
Концерт по случаю визита был звёздным часов для четвёртой роты, исполнившей хором песню о Киевском округе. Всё-таки, недаром в ленкомнате выстаивали уроки музыки.

Но главная особенность февраля не в визитах высоких гостей и даже не в череде концертов, которые довелось посетить в составе роты, хотя глянуть было на что – выступление хотя бы даже польского балета на льду по тем временам было явлением исключительным по новизне и необычности.

Или, к примеру, поход на концерт «Песняров». Никак не удавалось отделаться от чувства нереальности происходящего – раньше только по телевизору мог их видеть, и это считалось хорошо. А теперь они выступают со сцены, а ты в зале, практически рядом.

Концерт художественной самодеятельности. Ротный хор

Но это всё – лирика, культур-мультур.

Главное состояло в том, что февраль – месяц отпусков в высших военных училищах. Курсанты Киевских училищ и так заглядывали изредка на огонёк, к ним привыкли. Да и не романтичные они все были. Училища ведь в Киеве были почти все инженерными, кроме общевойскового и морского политического. Значит, по уши в науке, лихости никакой (кроме общевойскового, конечно).

А в феврале чередой – танкисты, артиллеристы, десантники, лётчики. У каждого на груди «краб» - знак об окончании суворовского училища. Ясное дело – чужие здесь не ходят.

Правда, «крабы» у них уже не горят и не сияют – потускнели в полях, обветрились. От дождей позеленели почти до степени «Медного всадника». Сразу видно ребята воинскую науку постигают не за партами.

Кто специально заезжает в Киев – училище проведать, кто живёт рядом. Всех в училище встречают с радостью.

«Старики» просто курсантам проходу не дают. Всё расспрашивают об училищах, ведь им самим скоро выбирать свой путь.

Курсанты - те, кто проездом через Киев, торопятся. Необходимо и командиров повидать, в свою роту зайти, и преподавателей любимых проведать – по кадетской традиции это практически означает - сорвать урок. Не по злобе – от большой любви.

А уж если курсант останется на ночь в своей роте – дотерпеть бы только до отбоя, когда ответственные офицеры разойдутся по домам. Какой тут сон – разговоров на всю ночь.
 

И курсанту не спится.

То нырнёт в воспоминания - надо ведь наследникам передать традиции, рассказать о том, как жили и учились кадеты былых лет.

То кадеты засыплют вопросами о его училище, что да как. Ведь всё интересно.

Офицеры в основной массе не мешали таким ночным посиделкам, лишь бы меру не переходили.

Наши «старики» в гостях

Ведь одна такая встреча заменит месяц агитации «за Советскую власть». И кадеты смогут более осознанно определиться в выборе своего офицерского пути.

Может быть, пафосно звучит, но именно так и осуществляется связь времён, так хранятся кадетские традиции. И в училищах, и в войсках люди быстрее поймут друг друга, если их что-то объединяет, в том числе и кадетское прошлое. А уж если окажется, что они являются выпускниками одного и того же суворовского училища – вообще братья, невзирая на разницу в возрасте и служебное положение.

Брестская крепость

Смутные слухи о возможной поездке в Брест, гулявшие по роте практически с начала учебного года, обрели вес и материальность, когда ротный перед строем объявил, что через неделю состоится экскурсия в Брестскую крепость.

Сборы были недолгими (преимущества военного быта) – нагладили парадную форму, получили сухой паёк, собрали туалетные принадлежности – и в путь.

Суета сборов, вокзальные хлопоты, посадка в поезд, размещение в двух вагонах – всё было интересно. Волновало и то, что едем не просто покататься – на самую границу страны. Да и место само овеяно легендами и славой.

В поезде долго не могли уснуть. Давно подмечено, что дорога располагает к разговорам и откровению. Да и командир взвода был хорошим собеседником. С ним можно было говорить обо всём, что волновало, обсудить любую тему. И это у него получалось по-отцовски и без фамильярности.

На Брестском вокзале народ даже как-то попритих. Заставляла подтянуться сама атмосфера приграничного места. Удивляла необычность строения вокзала – Московская сторона, Варшавская сторона.

Обращали на себя внимание пограничные наряды – не просто комендантские патрули, к которым привыкли в Киеве, а настоящие пограничники на настоящем боевом дежурстве.

Встречались офицеры с семьями, уезжающие служить за границу – в Группы войск.

Пока ждали автобуса до Брестской крепости, Олег Резниченко был в центре внимания – как заправский экскурсовод, показывал таможню, объяснял, как происходит процесс отъезда за границу.

Не сразу народ понял принцип перестановки вагонов с одних колёс – с более широкой базой, по стандартам зарубежья, на другие, более узкие, принятые в нашей стране.

После экскурсии – дело молодое – ротой зашли на обед в столовую при музее. Хотя, скорее, это было кафе – официантки присутствовали.

Столики на четверых, обед накрыт. Поэтому привычно расселись в том же порядке, как это делали в училище. Так же привычно быстро поели. Девочки – официантки всё посмеивались, стайкой собравшись у барной стойки.

Произошедшее далее повергло их в состояние лёгкого шока.

Совершенно привычно, без команды, от каждого стола встал суворовец, собрал всю использованную посуду и отнёс на посудомойку. Оторопевшие официантки смотрели на это чудо, раскрыв рты.

Команда: «Рота, встать!» добила их окончательно. Пока кадеты надевали шинели в гардеробе, можно было слышать восторженный щебет девушек, окруживших офицеров роты.
Приятно было, оценили.

Пусть из кафе к выходу из музея лежал через плац, мимо Вечного огня, к памятнику «Жажда» - известной скульптуре бойца, ползущего по-пластунски с каской к реке – то самое пространство, которое необходимо было преодолеть обороняющимся от форта до реки Буг, чтобы добыть хоть немного воды.

Само собой, без команды так получилось, что рота с места перешла на строевой шаг и прошла плац с отданием воинской чести Вечному огню и памяти Героев обороны крепости.

До поезда ещё было время, да и обещанный автобус, наконец, нашёлся. Решено было проехаться вдоль границы. Волнительно было смотреть на настоящие пограничные столбы, контрольно-следовую полосу.

Да и заграница – вот она, рукой подать. Немного в дымке, но чётко видно – и берёзки там такие же, и сарайчик на том берегу Буга выглядит так же, как на родной Украине. Но это уже Польша. Хоть и братская, но чужая. И ходу туда нет.

На обратном пути обилие впечатлений и целый день пребывания на свежем воздухе сделали своё дело – народ почти моментально улёгся и спал до самого Киева.

Весна. Последний отпуск со «стариками»

Наконец, весна. Первое марта, да ещё и суббота.

Пусть ещё снег лежит на плацу, но воздух другой, солнце засветило иначе. Смутные мысли бродят в голове, и все не об учёбе.

Даже отличник из отличников Сашка Захаров на уроке французского еле написал на доске давно известный текст “La France”. При этом совершил пять ошибок и от сурового возмездия Октябрины Михайловны его спас только звонок.

В воскресенье опять лыжный кросс. И не вспомнить, какой по счёту, но есть надежда, что последний в этом году. Снег уже сырой, на лыжи липнет. Не то, что бежать, идти невозможно.
Но места уже знакомые. Главное – отойти от финиша метров на 200, а там можно и срезать.

1 взвод как самый первый в стартовом расчёте, рванул вперёд. Правда, дистанцию прошли полностью едва десяток человек, самых стойких. Остальные срезали дистанцию, мудро рассудив, что, не торопясь по целине можно идти столько же времени, сколько и рысачить по трассе. А вот силы и энергию очень даже можно сэкономить.

Глядя на такой пример, 2 и 3 взвода решили проблему ещё радикальнее – практически в полном составе ушли в леса. 4 взводу было хуже – взвод спортивный, командир взвода молодой, сам на лыжах. Пришлось попотеть за всех.

Зато на финише – море удовольствий. Горячий чай с чёрным хлебом, костры. Можно даже картошку испечь, чем, не теряя времени, народ и занялся.
8 марта – день особенный.

Праздник женский, а празднуют все. Преподавателей поздравляли накануне, пятница получилась предвыходным днём.

Вечером Олег Резниченко с Юрой Самойленко в ленинской комнате устроили репетицию. После того, как в ансамбле появился усилитель, и звук стал получаться, и мастерство начало расти. Незаметно вышел маленький концерт для всех сочувствующих.

Зато сегодня выходной. По субботнему распорядку зарядки не было – вытряхивали одеяла. После завтрака всей ротой пошли на ВДНХ. Хоть и не Московская выставка, но есть на что посмотреть, да и себя показать хочется.

Два дня выходных – для киевлян раздолье. Сегодня их в первый раз отпустили домой на сутки. Придут только вечером в воскресенье.

Вот ведь интересно – у суворовцев два завтрака, в 8.00 и в 11.00, после третьего урока, обед, ужин. И кормят ведь неплохо. Одна только сырковая масса в памяти сохранится навсегда. А ведь были ещё пирожные, летом фрукты, зимой фруктовый сок.

Но киевлян все встречали прямо с порога одним вопросом: «Жрать принёс?». К чести киевских мам, они всегда передавали «для друзей» кто пирожки, кто бутербродики. И ведь всё съедалось, никто не боялся растолстеть. Да и не получилось бы – зарядка каждый день, строевые занятия, да и так постоянно в движении.

Все гостинцы, как, впрочем, и посылки от родных, во взводе делились на всех. Это правило соблюдалось неукоснительно после одного случая.

Не вспомнить, кто первым получил посылку из дома. Поскольку местом постоянного обитания взвода был класс самоподготовки, то и вскрывалась та злополучная посылка тоже там. Тогда ещё, в начале учёбы, мальчишки только притирались друг к другу, учились сосуществовать рядом. Не всё получалось сразу, примерно как в тот раз.

Ящик вскрыт, все лакомства на виду. Кто-то первым ринулся, за ним остальные. Что в руку попало, а большую часть просто помяли. Несчастный виновник торжества сам стоит, чуть не плачет, остальным кусок в горло не лезет.

Тут же порешили – никогда так больше не поступать. В первую очередь – из-за родителей. Просто живо представилось каждому, как его мама собирает посылочку, для того, чтобы дикая орда растерзала её во взводе.

Итак, в стране женский праздник, все радостно отдыхают. Не повезло только первому отделению, от которого заступил наряд по роте. Дежурным – командир отделения вице – сержант Горбенко Артур. Народ расстроен, но служба есть служба.

дневального, решившего, что на него слишком много навалили задач, выполнять распоряжения дежурного по роте.

Со стороны удивительно было смотреть – маленький разозлённый Грец против высокого Артура. За одним – желание добиться справедливости в том виде, как он её понимает, за другим – устав и вера в собственную правоту.

И ведь решить-то надо мирно, не ровен час, когда-нибудь списать придётся попросить – Грец-то отличник!

С каким счётом матч закончился? Да, неважно. Всё равно ведь наши победили.

Похоже, весна вскружила головы не только первокурсникам.

12 марта 1980 года стал одним из дней, которые запоминаются надолго.

В американской армии есть такой обычай, называется “Drumming out”. По-русски что-то вроде: «Выбарабанивание».

Это значит, что под барабанную дробь вдоль строя проводят человека, изгоняемого из армии за совершение преступления или проступка, порочащего честь военнослужащего.

В момент, когда этот человек подходит к строю подразделения, следует команда: «Кругом» и преступник уже чувствует себя отверженным, видя только спины своих бывших друзей.

Жестоко это или справедливо – трудно сказать. Не дай Бог пережить такое. В конечном счёте, справедливость тоже может быть жестокой.

Нечто подобное случилось и в училище. Два суворовца из третьей роты прибыли из увольнения пьяными.

Вполне возможно, они были только слегка «подшофе» и уж явно не были пьяны «до положения риз», если уж продолжать применять понятия тех старых времён, когда ещё были «ваши благородия» и «господа кадеты».

Но в училище, где даже курение считалось проступком, несовместимым с пребыванием в рядах суворовцев, употребление спиртных напитков прощению не подлежало.

Начальник училища генерал-майор Кауркин И.И. не стал рубить с плеча. Разбирательство было долгим и непростым.

Всё-таки, у мальчишек меняется дорога, рушится мечта. Кто знает, смогут ли они в будущем выйти на правильный путь.

Но решение было принято. После обеда весь личный состав был собран в клубе. Причины сбора толком не знали даже офицеры подразделений.

Прибыл начальник училища, вкратце изложил суть дела и объявил приговор – снять погоны и отчислить из училища.

Не было обличающих речей, громких слов. Просто и буднично начальник училища вызвал одного из парней и срезал погоны. В совершенно мёртвой тишине было слышно, как трещали нитки под ножом и два удара – это погоны упали на пол.

Тишину нарушила только команда начальника училища. Тихим, каким-то сиплым голосом он приказал развести подразделения по местам самоподготовки и вышел из зала.

Расходились молча. Да и говорить ничего не хотелось. Страшно было даже представить себя в подобной ситуации.

А что касается курения как самого терпимого порока человечества…

Оно было категорически запрещено в училище. Но все мы прекрасно знаем про запретный плод. Курили. Пусть далеко не все, но были любители.

Даже существовал неофициальный и негласный клуб любителей покурить. Территория, где не действовали различия между «стариками» и «молодыми». Что-то вроде Большого перемирия, как в сказке «Маугли». Только там засуха была, а у нас – перекур.

Находилась эта территория (называлась она «Пятачок») с торца здания. Если стать спиной к стадиону, то это будет правая перекладина буквы Е.

На третьем этаже была казарма первой роты, на втором – пятой. А первый этаж по иронии судьбы занимает спортзал, так что, по сути дела, курили за стеной спортзала.

Сигареты прятали в самых неожиданных местах. Поскольку у 1 взвода 4 роты был свой каптёр, то часть запасов хранилась под носом у старшины, в каптёрке.

Для особо нетерпеливых, любящих покурить в туалете, участники тайного общества курильщиков организовали секретные места. Кабинки были разгорожены листами ДСП, окантованными металлическим уголком. Под него и прятали свои запасы.

Причём действовало строгое правило, как в тайге на охотничьих заимках – взял сигарету, выкурил – положи на её место новую, чтобы досталось своему же собрату – курильщику.

Вот уж, правда, охота пуще неволи!

Последняя неделя марта была отдана каникулам. Уроки закончены, итоговые работы написаны, оценки выставлены. Домой бы пора.

Но нет! В последний день третьей четверти в роте властвовал старшина. Так что учёба закончилась генеральной уборкой расположения с чисткой паркета, окрашиванием его под красное дерево и намастичиванием (хорошее слово, даже у Даля такого нет), с последующим натиранием до блеска уже известной «ёлочкой».

И не было бы училище военным, если бы командование роты не провело строевой смотр с устранением замеченных недостатков.

Всё! 22 марта начались каникулы. Чёрно-бело-красная река растеклась по метро, автовокзалам, на железнодорожный вокзал. Кадеты едут домой.

В поезде все равны – «старики», «молодые». Откуда-то взялась бутылка вина, пошла по кругу (и ведь не вспомнили о тех двух парнях).

Где ещё поговорить по душам, как не в дороге. Тем более что это последний отпуск со «стариками». Не за горами выпуск – они разъедутся по своим училищам. Удастся ли ещё свидеться когда-нибудь?

Вот Миша Цукрук сидит, что-то рассказывает.

- Миша. А куда дальше пойдёшь?

- В Орджо, куда же ещё! Да я вам сейчас песню спою об Орджо. Слушайте: «ОрджоВОКУ, ОрджоВОКУ»…

- Миша. А дальше что?

- А что дальше, я и сам пока не знаю…

Как-то беседа и затихла на некоторое время. Каждый подумал о своём.

А дальше у Миши была Германия, служба в разведывательно-десантной роте разведбата 3-ей Ударной армии, боевые дежурства на границе с ФРГ, отличный взвод, отличная рота. Потом – Союз, трудный путь по служебной лестнице, Чечня, ранение, награды, генеральские погоны.

Но это ещё не скоро, а пока вагон уносит мальчишек с такими взрослыми глазами домой, к папам и мамам.

 

          Назад                                                                                                 Читать дальше