Назад                                                                                                 Читать дальше

Лето. Лагерь. Окончание

Наверное, переодевание взвода в обратно полевую форму было сродни превращению Золушки из принцессы в замарашку.

Блестящие кадеты как-то потускнели, сменив белые кителя на зелёные полевые, и увенчав головы пилотками.

Вот и лагерь, уже ставшие родными палатки, верные друзья – комары, загорелые однокашники в выгоревшем х\б.

Бурная встреча, улыбки, рукопожатия, обмен новостями. И тут же чёрной кошкой чья-то гнусная фразочка: «Вы там, в городе отсиживались, а мы здесь в полях воевали…».

А, может, это просто зависть была?

Как бы то ни было, полевая жизнь вошла в привычную колею.

Иногда удавалось на занятия выезжать с комфортом – ещё к самому началу лагерного сбора командование соседней 25–ой Чапаевской дивизии выделило кадетам к всеобщему восторгу настоящие бронетранспортёры.

Правда, старенькие, выпуска ещё 50-х годов – БТР-152. В таких любят немцев возить в кино «про войну».

Но от того они были ещё интереснее.

Да и веселее ехать жарким летним днём в открытой машине, чем прятаться в душной бронированной коробке современных тогда бронетранспортёров БТР-60ПБ или быть запертыми в десантном отделении боевой машины пехоты БМП-1.

Платой за комфорт было бесконечное выполнение нормативов – посадка через боковые борта и через задний борт (распашные бронированные дверцы), высадка из машины, изготовка к бою через бойницы – воинскую науку можно познавать в любом месте круглые сутки.

Но чаще, конечно, передвигались пешком – на занятия строем, форсированным маршем. Обратно – прогулка через лес.

На тактику в БТР-152. Слева-направо: суворовцы Артюх Владимир, Беженарь Вадим, Савченко Олег, майор Ходнев А.Л., вице-сержант  Лагун Александр, суворовцы Самойленко Юрий, Рудой Игорь, Мацегора Михаил

Командир взвода давал мальчишкам побыть детьми, пусть и большими.

Заблудиться было невозможно, поэтому устраивались попутные занятия по военной топографии, отрабатывались марши в составе отделений по маршрутам, по азимуту.

А попутно никто не мешал попастись на земляничных полянах, набрать грибов, которые после проверки на съедобность относились на кухню и готовились к радости добытчиков.

Иногда маршрут строился так, чтобы завернуть на соседнее озерцо, заросшее почти до состояния болота, чтобы наловить там маленьких золотых карасиков, доставить их на кухню, почистить и заслуженно съесть на ужин вместо надоевшей военной рыбы.
 

Тренировка в метании учебных ручных гранат 3 отделением 1 взвода. Слева-направо:  суворовец Мацегора Михаил, вице-сержант Лагун Александр, суворовцы Правда Павел, Чоп Игорь, Савченко Олег, Самойленко Юрий

В учебном центре Киевского ВОКУ было одно таинственное место. Все о нём слышали, но толком никто не знал, где оно находится. Может быть, и к лучшему. Иначе обязательно туда снаряжались бы кадетские экспедиции в свободное вечернее время.

Место это называлось «Кладбище техники».

Сколько уж просили взводного завернуть туда после занятий – постоянно находились другие дела.

Наверное, так было задумано, но попали туда внезапно. Просто полевая дорожка оборвалась на поляне, заставленной отслужившей свой век боевой техникой.

О предназначении «Кладбища» поговаривали разное. Но не похоже было, что эта техника предназначалась для вывоза на стрельбище, чтобы там её расстреляли курсанты боевыми кумулятивными выстрелами из гранатомётов РПГ-7 и орудий боевых машин пехоты.
 

В сторонке от боевой техники Сухопутных войск сиротливо приткнулась даже непонятно откуда взявшаяся АСУ-57 – маленькая десантная машинка, предшественница грозных БМД – боевых машин десанта.

Пока взвод слушал маленькую лекцию майора Ходнева – в прошлом танкиста, Игорь Крючков потихоньку сел в АСУ-57, может быть, пытаясь ощутить дух тех давних десантников, водивших в бой эту машину.

Олежка Родионов взобрался на великана ИС-3, подобрался к орудию и принял героическую позу для фотографирования. Неожиданно под его рукой башня легко начала вращаться. Так и катались на стволе орудия ИС-3, как на карусели.

На путь до лагеря тем для обсуждения было достаточно, даже строем не шли, чтобы поделиться впечатлениями более свободно.

Но всё равно осталось маленькое чувство горечи – грустно видеть поверженными славных воинов.

Однако знакомство с современной боевой техникой всё равно состоялось – командование Киевского ВОКУ устроило кадетам показ боевой техники.

Можно было посмотреть всё, задать любой вопрос, потрогать любое оружие, тем более что на показное занятие была выставлена техника боевой группы эксплуатации – совершенно новые боевые машины, полностью снаряжённые для боя, и при каждой из них находился механик-водитель.

Командование училища мудро рассудило, что следует удержать кадет от соблазна прихватить на память патрончик, коих в изобилии было в боеукладке демонстрируемой техники.

Стоит ли сомневаться, что по популярности на этом занятии лидировали танки – грозные боевые машины, ударная сила Сухопутных войск.

Жизнь в лагере по солдатскому распорядку, с постоянными бегами по бездорожью на зарядке, пешими маршами на занятия, регулярной спортивно-массовой работой в вечернее время и обязательными спортивными праздниками в выходные незаметно принесла свои плоды.

Ребята стали заметно стройнее, похудели, конечно, но и возмужали.

На одном из спортивных праздников Олег Резниченко установил рекорд лагеря – сделал 55 раз подъём переворотом.

Итогом огневой подготовки было выполнение 1 упражнения учебных стрельб из автомата Калашникова – 1 УУС.

Это было посерьёзнее начального упражнения – настоящая боевая стрельба на дальности до 400 м, когда ростовая мишень при прицеливании видится как треть толщины мушки.

Оружие предварительно пристреливалось, изучались правила стрельбы, условия упражнения – суворовцы на собственном опыте познавали науку обучения солдата меткой стрельбе.

Светлым завершающим аккордом лагерного сбора была почти шефская помощь школьному трудовому лагерю по уборке гороха – тем более что там, в основном, были девочки, что добавляло очарования этому, в общем-то, скучному делу.

Это был предпоследний день лагерного сбора, оружие вычищено и сдано, занятия закончены, пришли мысли о близком отпуске.

Утро 19 июля 1980 года – завершение лагерного сбора. Последний подъём, даже без зарядки, последний завтрак.

Строй в столовую вёл командир роты – старшина был занят подготовкой к выезду. По команде «Запевай!» Миша Гармаш рванул своим голосищем:

Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой!...»

Слова этой, в общем-то, привычной песни неожиданно оказались уместны как никогда. Рота подхватила песню мощно, слаженно.

Наверное, получилось неплохо – если судить по удивлённым лицам курсантов, спешащих по своим делам и останавливающихся, чтобы посмотреть на кадетский строй.

Остаток дня – как калейдоскоп событий.

Погрузка в автобусы, обратный путь в Киев, ворота училища, крики «Ура» при пересечении КПП, баня, переодевание в парадную форму, обед, получение отпускных билетов, отпуск.

А в Москве в этот день начиналась Олимпиада-80…

Второй курс. Начало

Отпуск пролетел незаметно. Хорошее почему-то всегда быстро заканчивается. Были встречи с друзьями, ничегонеделание под жарким солнцем. Хотя пришлось и родителям помочь, да и безделье надо разбавлять делами.

Ведь если есть только конфеты – обязательно надоедят, и глядеть на них не захочется.

Может быть, в училище и не сильно тянуло, но приходилось ловить себя на мысли, что всё происходящее вокруг воспринимается как бы со стороны, взглядом человека из другой действительности, из которой выпал ненадолго и скоро предстоит обратный переход.

Друзья посмеивались над этой переменой, а девочки пугались: «У тебя взгляд изменился, жёсткий стал!».

Приходилось отшучиваться: «Привык прицеливаться».

Хотя на самом деле поражало даже не это - год прошёл не зря, что-то должно было перемениться. Как вспышка, было открытие того, какими узенькими оказались лестницы в подъезде родного дома, после широких парадных трапов училища. Как символ того, что домашняя жизнь уже позади. Впереди – широкая дорога. А будет ли она светлой и лёгкой – как судьба сложится.

И вот, наконец, 29 августа, шумный вокзал, ожидание посадки на поезд. По перрону мелькают чёрные кадетские фуражки, лихо сбитые на затылок. Встречи, рукопожатия.

Сзади стоят родители с дорожной кладью. Разговор вроде бы с ними, но уже и ни о чём, как всегда перед отъездом. А мысли уже в Киеве.

Только год назад ехали за мечтой, не зная, что ждёт впереди. А теперь – полноправные кадеты, «старики» возвращаются домой.

Училище встретило привычными делами. Порог КПП отсёк городской шум. Первым делом – на доклад к командиру взвода о прибытии из отпуска.

Теперь самое главное - быстро сдать парадную форму, переодеться в повседневную, и не попасться на глаза старшине и командиру роты, чтобы не загреметь в наряд.

Самое правильное – пройтись по ротам «молодых», поискать земляков. Всё повторяется из года в год, меняются только люди.

Поэтому казарма быстро пустеет. Остаётся только дневальный у тумбочки, загрустивший дежурный по роте и в классах по два-три человека, не желающих никуда идти.

А как вести себя с «молодыми»? Как найти свой стиль, не «надувать щёки», чтобы казаться солиднее? Так незаметно ушло детство, пришло время, когда есть кто-то младше тебя, и он ждёт от тебя примера, подсказки, иногда и помощи. И теперь так будет всегда. Только уровень ответственности будет расти.

Прошло первое волнение знакомства, начались расспросы – что да как. И снисходительное в ответ: «Увидите сами, молодёжь».

Договорились на завтра о вручении погон – традиции ведь надо передавать.

31 августа, как и год назад – построение училища, вынос знамени, речи. Успеть пробежаться по своим молодым – каждому пристегнуть погоны.

Смешно смотреть со стороны на неуклюжее прохождение молодых рот – уже и не вспомнить, что сами такими же были.

1 сентября – начало занятий. Встречи с преподавателями. Теперь уже всё знакомо и привычно, занятия в оборудованных кабинетах уже не вызывают того священного трепета, как год назад.

С места в карьер включаемся в повседневный ритм учёбы, раскачиваться некогда. Да никто и не даст – ни преподаватели, ни командиры.

За истекший год на деле стало ясно, что газетный эпитет: «Взвод - боевая семья» не всегда применяется только для красивого словца.

Каждому нашлась своя ниша, какой-то талант, который работал на пользу всем.

Артурчик Горбенко стал секретарём комсомольской организации роты, что называется «Ум, честь и совесть».

К Олегу Резниченко в любой момент можно было обратиться за помощью по французскому языку.

Серёга Мирошниченко заслуженно считался лучшим гимнастом, впрочем, ему здорово помогала ещё доучилищная спортивная закалка. Он же - первейший «говорун». Казалось, он никогда не унывал, а уж заболтать мог любого. Так что, если надо поднять настроение – это к нему.

Виталик Чёрный был как скала, о которую разбиваются житейские бури. Своим спокойствием, не особо повышая голоса, он мог привести в чувство любого задиру, разрешить любой спор.

- Толстый, слышишь? Ну, Толстый! Ну, Олег!

- Чего тебе, Рыжий?

Стена отчуждения сломана, дружба победила.

Игорь Грец – светило физической науки. Он схватывал всё на лету. Легко и доступно мог объяснить, и искренне удивлялся, почему что-то может быть непонятно.

Пожалуй, понятие семьи можно было бы и расширить для суворовского училища.

Ведь где ещё, как не в семье, её глава – командир роты может запросто предупредить своих «домашних» - суворовцев, что преподаватель математики беременна, и всем без объяснений станет ясно, что всё – языки следует попридержать и на занятиях по математике вести себя осторожно, как в разведке.

Тамила – женщина эксцентричная, а в её положении волноваться не следует – такого может натворить сгоряча, да и жалко её расстраивать – своя ведь, почти родная.

Так и жили, породнённые кадетством.

В сентябре, наконец, состоялась телепремьера долгожданного фильма «Алые погоны» по одноимённой повести Бориса Изюмского.

Давно подмечено, что люди любят читать книги или смотреть фильмы о подобных себе. Книг о суворовцах и кадетах царских времён существует не очень много. Некоторые и достать невозможно. В училище была прекрасная библиотека, превосходный читальный зал, но того же Куприна с его «Кадетами» и «Юнкерами» прочитать можно было только, записавшись в очередь.
Даже детские книжки вроде Пикулевских «Мальчиков с бантиками» или повести Ивана Багмута «Счастливый день суворовца Криничного» читались с превеликим интересом. Особенно, если учесть, что последняя книга писалась о суворовцах и посвящалась суворовцам Киевского СВУ.

А уж о повести Бориса Изюмского, бывшего офицера-воспитателя Новочеркасского суворовского училища и говорить нечего – буквально рвали из рук. Читали взахлёб, невольно сравнивая себя с теми, самыми первыми суворовцами.

Фильм «Алые погоны» снимался на базе Киевского училища. Самое интересное было в том, что артисты ходили рядом – это был в полном составе 4 взвод 3 роты, наши «старики». Они щедро делились воспоминаниями о том, как становились звёздами кино, как пожертвовали летним отпуском ради съёмок, как выезжали в Винницкую область, где киношники нашли старую панскую усадьбу, напоминающую суворовское училище. А сцену преодоления суворовцем Ковалёвым полосы препятствий вообще снимали прямо на нашей полосе в училище. Даже командиру 4 роты подполковнику Крюкову и майору Пирожкову выпало поучаствовать в съёмках в качестве каскадёров – они изображали в эпизодах начальника училища и его заместителя.

Поэтому понятно, что выход фильма ждали с нетерпением.

Удивительно, но не было помпезной премьеры с участием создателей фильма и первым показом в клубе училища.

Просто в один прекрасный день в телепрограмме совершенно случайно кто-то увидел знакомое название, уговорили командира роты отложить все дела на это время, и вся рота собралась у телевизора.

Первая серия разочаровала – смотреть на педагогические усилия полковника Ковалёва, тщетно пытающегося поднять самооценку хилого солдата, было просто неинтересно.

Зато рассказ о детстве юных суворовцев вызвал живое сочувствие.

А уж сцены, в которых виделись знакомые лица вообще шли на «ура».

Однажды, уже после отбоя и после ухода ответственного офицера, зашёл разговор по душам. Спать, в общем-то, не хотелось. Да и давно уже не засыпали, как убитые, едва коснувшись подушки.

С чего началось – никто и не вспомнит, но в шестнадцать лет при всей внешней, часто напускной мужественности мальчику всё-таки нужна мама. Вот и перешёл разговор незаметно на мам, как у Михалкова: «Мамы всякие нужны, мамы всякие важны». У кого мама – начальник, у кого – учительница, у кого – просто мама. Хотя самое главное – хвастались, как и что мама готовит вкусного – организмы ведь молодые, растущие. Кушать хотелось всегда.

В любой беседе бывает пауза, чтобы собраться с мыслями и перевести дух. В одну из этих пауз Мишка Мацегора сказал просто в пространство, в тишину: «А у меня маме тридцать один год!».

Сразу никто и не понял: «Ну и что, подумаешь!». Но сработала привычка всё просчитывать – и над взводом зависло молчание. Даже не сразу и нашли, что сказать. Так и заснули, озадаченные.

 

О, спорт, ты … !

В рассказе о любом военном заведении всегда присутствует тема спорта, что, в общем-то, вполне понятно – что это за защитник, если он хилый, субтильный и вообще слабак.

В четвёртой роте был свой особенный 4 взвод, в который изначально набрали спортсменов. Они составляли костяк сборных училища по дисциплинам, представляемым на Спартакиадах суворовских училищ и в основном занимались лёгкой атлетикой во всех её проявлениях, а зимой вставали на лыжи.

Самородков для соревнований по борьбе и тяжёлой атлетике собирали по всем ротам училища.
Хотя, если говорить именно о спортсменах, то одной из наиболее ярких личностей был, всё-таки Стас Разумцев из 3 взвода. Он занимался стрельбой из пистолета, входил в сборную училища по офицерскому многоборью.

Пусть даже 4 взвод и занимался по своей особенной программе – бегали на зарядке отдельно от роты, уходили на тренировки в то время, когда остальному народу было время отдохнуть или заняться своими делами.

Но это укладывалось в общий распорядок дня и ярко не проявлялось.

Разумцев же всё свободное время посвящал своему увлечению – и не напоказ, а просто так было надо. Поначалу посмеивались, когда он после отбоя часами стоял на площадке между расположениями 1 и 3 взводов, и целился из пистолета в светлый проём окна. Казалось, он настолько уходил в себя, что окружающий мир переставал для него существовать.

Монотонно, как автомат, он изготавливался для стрельбы стоя, бесконечно удерживая на вытянутой руке своё оружие, сделанное им специально для тренировок – большой деревянный пистолет, обитый свинцом весом добрых три килограмма. Как он объяснял – чтобы рука не дрожала.

Когда он спал – непонятно. Но картина Стаса, стоящего после отбоя в классической позе пистолетчика или прохаживающегося и разминающего руку, была в роте настолько привычной, что скорее удивляло, когда он этого не делал.

Примеров самоотверженного служения спорту в училище хватало.

Во 2 роте командовал 4 взводом олимпийский чемпион по современному пятиборью, заслуженный мастер спорта Иван Константинович Дерюгин. Кадеты между собой называли его ДИК, по первым буквам имени и висели на нём, как на новогодней ёлке. Тихий, немногословный, он умел к себе расположить, а мальчишек любил, как родных.

Тем более что у него самого была только дочка - Ирина, сама олимпийская чемпионка и заслуженный мастер спорта по художественной гимнастике.

Но тут уж, как в известном фильме: «Чтобы такую фигуру иметь, двадцать лет заниматься надо».

В своё время известный скульптор Вучетич ваял с него скульптуру «Перекуём мечи на орала», выставленную перед зданием ООН в Нью-Йорке.

отбор по физо при поступлении – ручки и ножки тоненькие, практически без мышц. Гуревич занимался с ним и на уроках, и дополнительно в спортзале после обеда во время самоподготовки.

Жаль, но его отчислили через полгода – то, что создавалось всю жизнь, трудно исправить быстро, а требования Наставления по физической подготовке Советской Армии (НФП) достаточно жёстки и трактуют свои требования – нормативы вполне однозначно. Зато наверняка в памяти парня осталось, что его наставником на пути к силе был олимпийский чемпион.

На стадионе Олег Резниченко, Виктор Козёл, Павел Правда и Виталий Чёрный (стоит).

Спортзал, а весной и летом - спортгородок были самыми популярными местами в училище, и не только из любви к спорту. Было ясно, что физподготовка, как одна из ведущих учебных дисциплин, запросто может перечеркнуть судьбу многих, кто не укладывается в нормативы НФП.
Поэтому приходилось сначала, заставляя себя, потом уже привычно, каждый день после занятий по часу, а то и более, проводить в этом храме здоровья и мужской силы, нарабатывая упражнения на брусьях до синяков и кровоподтёков, приучаясь всё делать с ровной спинкой, приподнятым подбородком, ножки тянуть в струнку – всё по-настоящему.

И на турнике всё по-правде, до сорванных мозолей, до ломоты в руках. Но всё – с ровной спинкой, прямыми ногами, приподнятым подбородком. Гордо и легко.

Сначала три раза не очень гордо и не совсем легко, потом – пять, десять. Приятно было видеть удивлённое лицо «наставника» - капитана Бычихина в конце года на зачёте, вынужденного ставить пятёрки за подтягивание, подъём переворотом, четвёрки за упражнения на брусьях, но эти четвёрки дорогого стоили, так трудно они доставались.

Один раз Крючкову не повезло – сорвался с турника и разбился при выполнении оборота верхом, есть такое упражнение. (Подъём переворотом, нога перебрасывается через перекладину. В положении сидя, руки обратным хватом, делая как бы шаг вперёд, выполняется полный оборот, нога перебрасывается обратно с турника – и соскок с махом вперёд.)

В тот раз не очень хорошо получилось. Очнулся – голова звенит, как колокол, в унисон с ней гудит стойка турника, рядом хлопочет бессменный напарник по походам в спортзал Володя Лёдин. В тот день было уже не до занятий. Кровь вытер – и в роту, приходить в себя.

Интереснее всего было готовиться к зачёту по акробатике. Необходимо было сдать комплекс – стойка на голове, опуститься, кувырок вперёд, кувырок назад, колесо.

Тут уж совершенно не играло роли, накачаны у тебя мышцы или нет. Важнее было чувство равновесия и умение ощущать своё тело в работе. Наверное, колесом не ходили только при перемещении между кабинетами и на уроках. Зато после зачёта любого можно было брать в цирк – на воздушного акробата не потянули бы, а вот клоуном по арене кататься колесом – запросто.
 

Ночью выйти из здания не так просто – тем более, спуститься с третьего этажа, рискуя в любой момент быть пойманным дежурным по училищу. Выходные двери закрыты – пришлось на кафедре русского языка вылезать через окно. Куда дальше? Прямо – плац, за ним стадион, обнесённый сеточным забором. Туда бы пулей, потом вниз на ПЛБ, оттуда огородами – и путь открыт.

Но! Калитка закрыта на замок, плац освещается прожекторами. Надо искать другой выход. Тогда – за угол, броском к продскладу, там на крышу, с неё – на забор. Птицей вниз – и вперёд, по улице командарма Каменева мимо курсов повышения квалификации старшего комсостава.

Ворота Ботанического сада по случаю позднего времени были закрыты, рядом бродил постовой милиционер. Связываться с ним не хотелось, да и не для того рвались на свободу. Пришлось облетать на крыльях любви досадную преграду вдоль забора.

Романтическое свидание было недолгим, но оттого более ценным – беседка в маленьком украинском садике, луна, огромные звёзды. Посидели, поболтали с девчонками, пора и в обратный путь.

Возвращение прошло удачно. Трёхметровый забор возле училищной бани препятствием не стал – его почти и не заметили. Опять крадучись вдоль продсклада, бросок к зданию, прячась в тени, пробрались к заветному окну, нырнули внутрь.

Всё, дома.

Сняв кеды, в одних носках, на пальчиках добраться до заветной двери, открывающей вход на лестницу…

Из комнаты дежурного по училищу это пространство простреливалось, что называется, «на раз».
Уф! Повезло! Мухой на третий этаж, приоткрыли дверь казармы, одним глазом на дневального – всё тихо?

Теперь уже можно смело и спокойно дойти до койки, раздеться, улечься. Правда, уснуть сразу не получилось – адреналин ведь в крови бушует после такого приключения.

Да и утром на подъёме замкомвзвода и командир третьего отделения тяжеловато вставали. Только чувство долга и поддерживало их в этом непосильном деле.

Но ведь было же приключение!


 

          Назад                                                                                                 Читать дальше