|
Прочитать очерк о Романе Болтачёве "Любовь и море - жизнь моя!"
Прочитать стихотворения:
Ветеран
Накануне Дня Победы
Сапун-гора
Подари
Я трубку положил
От мук бессонницы прекрасней средства нет
Поэты дни и ночи все
Беда, когда в начальстве - Нуль
Их просто, как некие факты
В мавзолее
Известна истина простая
Дождь по крыше застучал
Лепестки
женских губ
Цапли на борту в Атлантике
Страна характера упертого
Что же со мной стряслось
Я все грустней встречаю День
Победы
Вдове ветерана
Я хочу умереть достойно
Теперь живу не очень весело
Каждый и все
Офтальмологам Севастополя
Чудесна севастопольская осень
Мелькнула жизнь поэта
Кипят предвыборные страсти
Песня
Политический портрет (Он был…)
Политический портрет (Товарищ Брежнев)
У нашей сказочной державы
Историческая быль
Мороз
Стоит столица снежная
Прости меня
Сентябрь 1962
Мы снова вместе
Снова океан вздыхает тяжко
На корабле нас восемьдесят
Среди пустынных океанских далей
Октябрь
Он – ясен
Тьма и прозрачность
Юность наших отцов
В противоположности явлений
Перед приходом
Ветеран
Не клеется нынче рыбалка моя.
Не огорчайся, сынок,
Что упустил я опять головля,
Хотя и плясал поплавок.
Какие спокойные облака!
Как воздух утренний свеж!
И трудно привыкнуть, что это -
река,
Река.
А не водный рубеж...
Накануне Дня Победы
Где часто
стонут суховеи.
Где чист
прозрачный небосвод,
На Тридцать
пятой батарее
Встречаемся
мы каждый год.
Всё меньше
нас при каждой встрече,
Но верность
долгу до конца
Участников
войны прошедшей
Хранят
упрямые сердца.
...А мне не
скрыть своей печали:
Распалась
вдруг Отчизна-мать, -
За что мы
жизни отдавали,
Мы - не
сумели отстоять...
7 мая 2002
года
Сапун-гора
Из недр твоих
мелодия исходит,
Людской поток
приворожив с утра, -
Сама легендой
стала ты в народе,
Геройская
гора, Сапун-гора.
Не гаснет
пламя перед обелиском,
Напоминая
день и ночь о тех,
Кто был при
жизни для немногих близким,
А после
смерти близким стал для всех...
Зарисовки
Подари
Подари. Подари мне улыбку, -
Я её
позабыть не смогу.
Океанской дорогою зыбкой
Как
святыню её сберегу.
* * *
Я
трубку положил, а в темноте
Внезапный дождик пробежал по крыше.
…Как
жаль, что часто нам звонят не те,
Которых так хотелось бы услышать.
* * *
От
мук бессонницы прекрасней средства нету
Чем
сборники бездарного поэта,-
Потоком смутных слов сморил меня поэт,
И в
первый раз проспал я до рассвета.
* * *
Поэты дни и ночи все
Спорили о
творчестве,
А времени
(какая жалость!)
Для
творчества не оставалось...
* * *
Беда, когда в начальстве - Нуль.
Он явный
нуль. Зато,
Благодаря ему
вся наша жизнь превратна:
Нуль станет
впереди -
И вы - ничто,
За вами
станет -
Вознесёт
десятикратно...
* * *
Их
просто, как некие факты,
Не
выложишь сразу на стол:
И
огненный солнца реактор,
И
моря бурлящий котел.
Но,
трудности превозмогая,
Живут, свою силу познав,
Надежность и сила мужская –
Невиданной прочности сплав.
В мавзолее
С
благоговением взирают
На
мощи гениев чужих,
И
равнодушно рассуждают,
Куда
бы выбросить своих.
* * *
Известна истина простая:
Любая жизнь достойна книг.
А мы
живём, предпочитая
Всё
мерить судьбами других.
А
век наш краток до обиды.
Спроси любого старика,
Как
много он успел увидеть?
- Не
знаю ничего пока.
* * *
Дождь по крыше застучал –
Одинокий заскучал…
* * *
Лепестки женских губ дрожат от обиды,
А
приласкаешь – солнце в глазах,-
Да,
мы, мужчины, видели виды,
Но
женское счастье – в наших руках.
* * *
Цапли на борту в Атлантике,
Они
улетают от осени,
А
мы, морские романтики,
Еды
им немного подбросили
Что
делать? Еды немного,-
На
Родину нам дорога,
В
этом рейсе, как назло,
Нам
со снабженьем не повезло.
* * *
Страна характера упертого,
Дружна с войною не случайно.
Война кончается для мёртвого,
А
для живого – нескончаема.
* * *
Что
же со мной стряслось?
Я
видел такой закат:
Царственного альбатроса
Кровавые перья летят.
Милая!
Как
далека ты,
Мой
долог тревожный путь,
И
могут такие закаты
Душу
перевернуть.
* * *
Я
всё грустней встречаю День Победы,
Ведь
стольких тех, с кем вместе были, нет.
И
вот, пройдя сквозь радости и беды,
Мы
двое – бабушка и дед…
Вдове ветерана
Признаний поздние слова –
Давно увядшая листва -
Слетают прочь.
Прости, печальная вдова,
Всё
в этом мире – суета,
Вблизи - последняя черта.
За
нею – ночь.
* * *
Я хочу умереть достойно,
Я хочу умереть спокойно,
Так, как положено мужчине -
Поэту и в офицерском чине.
И пусть над могилою будет
берёзка,
Простая берёзка без блеска и
лоска,
Берёзка трепещущая при дуновении
Нежного ветра - дыхания гения, -
Любимое дерево любви и печали,
Мне в детстве кивавшее - в самом
начале
Судьбы невесёлой потерь и тревог
-
В начале прижизненных горьких
дорог...
* * *
Теперь живу не очень весело,
Иль
путь по жизни слишком долог?
В
глаза злодейка ночь навесила
Какой-то мрачный серый полог…
Каждый
и все
Томимый творческою жаждой,
Верчусь, как белка в колесе,-
В
чем разница меж словом «каждый»
И
очень кратким словом «все»?
И
вдруг является однажды
Мне
истина во всей красе:
Свой
день рожденья встретит каждый,
А
новый год встречают все!
Офтальмологам
Севастополя
Снова вижу и зорко и молодо
И
отыскиваю те слова,
Что
сполна воздадут офтальмологам
Дань
признания их мастерства.
Чудо
– только отвага дерзания,
Их
уверенность – за версту
Убедит меня заранее:
Я
утраченое обрету.
Если
чувства вверяю бумаге я,
Видя
лица, траву и цветы,
Это
их благородной магией
Отвоёвано от темноты.
Это
небо, и зори, и всполохи,
Моря
синь и ручья струю
Севастопольские офтальмологи
Возвратили в судьбу мою…
09.06.2001 г.
* * *
Чудесна севастопольская осень -
Таких не
забывают никогда.
Каштан
позолотил листву - и сбросил,
А в бухте
посветлела вдруг вода.
Чудесна севастопольская осень.
Я видел в море много красоты, -
Но память вновь сюда меня уносит:
Волна, любовь - а значит я и ты.
Горит закат. И мой закат сгорает
-
На склоне затянувшегося дня
Я знаю - годы, годы пролетают,
Так мало их осталось у меня.
Птиц отлетающих звучит
многоголосье,
По ушаковой балке - листьев медь
-
Чудесна севастопольская осень -
Как сладко вместе с нею догорать.
* * *
Мелькнула жизнь поэта, офицера,
Бесконечных рейсов моряка,
А
теперь чудесная Венера
Посылает мне привет издалека.
* * *
Кипят предвыборные страсти -
И
вот баран приходит к власти.
Последствий объяснять не надо:
Баран возглавил козье стадо.
19.02.2000г.
Песня
В
забытых богом дальних странах,
В
Атлантике соленой
Брожу, затерянный в туманах
И
солнцем опаленный.
Я
этой песней, как умею,
Разлуку коротаю.
Над
нами облаком темнеют
Птиц
перелётных стаи.
Они
летят в чужие дали,
Ведь
дома нынче осень.
Моя
любимая, едва ли
Тебя
навек я бросил.
Я
вроде птицы на просторе
Ношусь по белу свету,
А
если есть на свете море,
Прости меня за это.
Политические портреты
* * *
Он
был при Сталине шутом,
За
что и отомстил потом.
* * *
-
Товарищ Брежнев, дайте слово молвить:
Не
слишком много ль на мундире орденов?
Меркурий был не только Бог торговли,
Но
Богом проституток и воров.
(на
награду ГДР золотым Меркурием за развитие торговых отношений и т.п.)
* * *
У
нашей сказочной державы
Властители всегда кровавы
И
вероломные друзья.
Иначе, видно, с ней нельзя.
Историческая быль
Его
превознесли когда-то
И
королям его дарили.
Превыше серебра и злата
Его
достоинства ценили:
Лишь
прошлым он гордится ныне –
Простой, но гибкий алюминий.
Мороз
Я
налечу с весёлым свистом
На
зимний пир.
Я
распахну свой плащ пушистый
И
скрою мир.
Пускай усы мои седые,
А
кудри – снег.
Румянит щёчки молодые
Мой
звонкий смех.
Когда февральской лютой стужей
Начну плясать,
Умею
юношей не хуже
Я
целовать.
* * *
Стоит столица снежная,
Грозная, шумливая,
Злая
и мятежная,
Вечно суетливая.
На
январских улицах -
Снег, снег, снег.
Кто-то мрачно хмурится,
Чей-то звонкий смех.
Звуки режут ухо:
-
Покупайте книги!
Старики и шлюхи,
Дети
и барыги,
И
стиляги рядом
Вас
измерят взглядом.
Бедные подонки -
Чьи
они потомки?
И на
всё на это
Смотрит с постамента
Кудрявая и русая,
Африкано-русская,
Добрая и нежная,
Мудрая, мятежная
Голова поэта…
* * *
Прости меня,
На
этом свете
Я
виноват перед тобой,
Как
виноват студеный ветер
Перед весеннюю листвой.
Я не
могу забыть ни слова
Из
тех, что мне сказала ты,
И в
сердце ничего иного -
Печаль несбывшейся мечты.
Весенней радуги не встретить
Мне
над осеннею тропой,
Прости меня –
На
этом свете
Я
виноват перед тобой.
Сентябрь 1962
В. Рассадину
У тебя сегодня День рождения,
Я клянусь, что я не виноват,
Если введено в обыкновение -
Ставить Музу в творческий наряд,
Что кому-то к каждой дате надо
Создавать трескучий рой стихов,
Как солдат, пригодных для парада
И совсем негодных для боёв.
Ты прости меня за предисловие, -
Опыт у Истории богат:
Искренность порою стоит крови,
Подлость иногда - лауреат.
Никогда, дружище не забуду
Океана беспрестанный рёв -
Если соли мы не съели пуда,
То впитали кожей сто пудов.
...Шёл корабль.
Стальной красавец-крейсер,
Хищный нос вонзая в злобный вал
(Мы тогда с тобой ходили вместе
К сказочно далёким островам).
Сквозь туманы труженик-локатор
Чутким взором вперивался в даль.
Наконец, пересекла экватор
Умная, воинственная сталь.
Вот уже над нами орды чаек,
Пенится прибой у берегов,
Нежно пальмы листьями качают,
Приглашая под тенистый кров.
...А потом, когда умолкли речи
И салютов улеглась гроза,
Помню: кто-то горько выгнул
плечи,
Кто-то вытер влажные глаза.
А корабль глядел непонимающе
На людей, покинувших его,
Сильного, надёжного товарища,
Вдалеке от дома своего.
Но когда он понял, что уходим мы,
Не имея с ним отныне дел,
Он, дружище преданный и
проданный,
Вздрогнул и протяжно загудел.
И теперь не только стала груда -
Плакала смертельная тоска...
Сколько жить на этом свете буду,
Не забуду этого гудка.
Что же, остаётся только верить,
Что какой бы флаг он не носил,
Никогда он пушки не ощерит
Против тех, кто эти пушки лил.
Впрочем, разговор об этом долог,
Гости ждут, дары свои суля,
Я ж тебе дарю стихи - осколок
Раненого сердца корабля...
14 июня 2001 года
Мы
снова вместе, милые друзья,
Мы
все – плоды одной и той же ветки:
Нам
друг без друга, кажется, нельзя
Жить
без испытанной и дружной Промразведки.
Распалось всё,
Как
наш большой Союз,
Как
славная, великая Держава,
В
сердцах у нас невыносимый груз –
Лишь
только пепел отгоревшей славы.
Ну,
что ж,
Пройдя чреду ушедших лет,
Помянем всех,
Кого
мы здесь не видим,
Кого
давно на белом свете нет, -
Они
на нас, наверно, не в обиде.
И
вспомним тех, кто просто не пришел,
Не
смог, -
Ну
мало ли болячек?
Нам
вместе было всюду хорошо,
И в
памяти не может быть иначе.
* * *
Снова океан вздыхает тяжко -
Не
уснуть крылатым пастухам.
Побежали белые барашки
По
крутым темнеющим волнам.
Новая Зеландия!
Не
зря ты
Вся
в стадах овечьих,
Как
в снегу, -
Видно, им порою тесновато
На
зеленом, сочном берегу.
1979
год, Новая Зеландия
* * *
На
корабле нас восемьдесят,
А
судьба на рейс у всех одна:
То
мы на волну набросимся,
То
на нас набросится волна.
Нас
– восемьдесят.
Каждый думает:
Волны безмерно кру́ты.
Рычит океан угрюмо:
На
«ты» со мной – ни к чему ты.
Как
в прошлой войне, батареи
Тайфуны наводят на нас.
…Нас
восемьдесят –
Значит, сильнее
Каждый в восемьдесят раз!
* * *
Среди пустынных океанских далей,
В неумолимой
медленности дней,
Они полны
загадочной печали, -
Коротенькие
встречи кораблей.
Увидятся,
Привяжутся борт к борту,
Взгрустнут иллюминаторов нули, -
И снова врозь,
Согласно поговорке:
"Мы разошлись, как в море
корабли".
Они полны загадочной тревоги,
Подобные полузабытым снам,
Людские встречи в жизненной
дороге,
Судьбою вдруг даруемые нам.
Чудесных глаз неугасимым светом
Вновь озари меня и опали,
Чтоб никогда я не сказал об этом:
- Мы разошлись, как в море
корабли...
Октябрь
Опять нас в Океане носит,
А
дома нынче, как всегда,
С
волшебными цветами осень
Вступила в наши города.
И
вновь по улицам широким
С
утра, расцвеченным в заре,
Колонны радостным потоком
Плывут навстречу Октябрю.
Далекий путь от них прошли мы,
Нескоро видеть нам ещё
Единственных, неповторимых,
Любимых нами горячо.
Кто
вспоминает с сожаленьем
Корабль с названием звезды,
Что
есть земное притяженье
И
притяжение воды.
А мы
такие же земные –
И
пусть рокочет Океан,
Поднимем за глаза родные
Вина
казённого стакан.
За
Крыма ласковую осень
Под
алым стягом Октября.
И
аромат земли доносит
Напиток цвета янтаря.
1974
год. «Шедар», траулер, рыбо-поисковое судно
* * *
Он –
ясен,
Как
стеклышко на ладони,
Не
терпит загадок
Не
верит в приметы.
Любое искусство
Его
не затронет -
Сосем ни к чему
Чудаки и поэты.
О,
этот экватор –
Лучи
– прямо в темя.
На
тысячи миль
Всё
мертво и бездушно.
Над
всем Океаном –
Ни
эха,
Ни
тени.
Скушно...
* * *
Тьма
и прозрачность,
Зори
и всполохи,
Плески и звоны,
Громы и шорохи.
Весь
Океан –
Равнодушию вызов
В
противоречьях
Внезапных сюрпризов.
Его
переменчивость
Без
лицемерия -
Это
его,
Океана, империя.
Это
его отпечаток
Хранится
У
моряков
На
обветренных
Лицах.
Юность наших отцов
Черных бушлатов ярость,
Серых шинелей бывалость
И
вовсе нежданная в мире
Воинственность пиджаков -
Грозной осенней бурей
Все
на Руси смешалось
И
закружило в вихре
Юность наших отцов.
О,
юность отцов! На жертвы
Несла ты себя так щедро,
И
песни твоей отвага
Мир
потрясли, звеня –
Потоки горячей крови,
Порывы свинцового ветра
Гасили,
Не
погасили
Неистового огня.
И
если ровесники наши
Жизни свои отдавали,
С
песней идя на плаху,
Смеясь палачам в лицо,
Я
знаю – живёт в нас пламя,
Его
мы в наследство взяли –
Вечно жива на свете
Юность наших отцов.
1957
год
* * *
В
противоположности явлений
Прячутся гармонии черты,
В
трудном языке стихотворений
Я
ищу разгадку простоты.
В
океане слов она таится,
Долгий опыт научил меня
Терпеливо ждать свою Жар-птицу
С
сердцем необманного огня.
Оттого и пламень оперенья
Оттого и трепетность мечты.
Простота не терпит осложненья -
В
этом то и сложность простоты.
Перед приходом
Как
утвержденье вечности бесспорной
Вдруг оживают камни неживые.
Лучится минаретами Босфору
Из
глубины веков Айя – София.
Я
видел плиты пирамид и пагод,
Барабодура* мощное соцветье.
Какое в нас стремление однако
Себя
наследьем каменным отметить!
Быть
может, правда –
Время стать солидным
И
круто, за рога схватив быка,
С
достоинством достроить пирамиду -
Что,
впрочем, и не начата пока,
Как
можно не спешить в ХХ веке,
Когда, презрев вершины гор и снег
Фильм по ТВ о снежном человеке
С
ухмылкой смотрит снежный человек.
Но
не спешат суда в морском просторе,
На
кораблях поэтам благодать.
Друзья, шучу, я рад, что мы в Босфоре,
Оттуда до Руси рукой подать…
*Бараборур
– древнее строение в Индонезии
|
